АВИЛО-УСПЕНКА, Ростовская область — Шестидесятилетняя Ирина Александровна прожила всю жизнь в Донецке, но в воскресенье утром приняла решение покинуть свой дом. «Мы понятия не имеем, что происходит», – рассказала The Moscow Times пенсионерка, назвавшая только свое имя и отчество. «Стало шумно, много взрывов. – говорит Ирина. – Если бы не взрывы, мы бы остались». Теперь вместе со своим мужем Виктором она едет в Ростов-на-Дону и планирует далее отправиться к родственникам в Воронеж.
В пятницу власти Донецкой и Луганской народных республик приказали женщинам, детям и пожилым людям эвакуироваться, мотивируя это неподтвержденными заявлениями о неизбежности украинского наступления. К понедельнику власти Ростовской области сообщили, что около 60 000 жителей непризнанных республик Донбасса уже переправились через границу в Россию.
Хотя до цели эвакуировать 900 000 человек, о которой первоначально заявляли власти непризнанных республик, еще далеко, бегство из Донецка и Луганска оставило свой след в соседней Ростовской области. На всем протяжении 95-километрового маршрута от Ростова-на-Дону до пограничного перехода Успенка заметны признаки драмы, разворачивающейся на границе.
Узкое шоссе, пересекающее степь, усеяно импровизированными блокпостами сотрудников ГИБДД, которые проверяют автомобили, направляющиеся в Россию. Около половины машин на дороге в Ростов – с украинскими номерами или с черно-сине-красным триколором непризнанной Донецкой народной республики.
Несколько раз по шоссе проезжали большие колонны тускло-зеленых военных грузовиков и бронетранспортеров, направлявшихся в Украину.
В самом пограничном пункте «Успенка» не заметно никаких признаков того, что из Донбасса, как то официально сообщалось, были эвакуированы сотни тысяч беженцев. Поселок представляет из себя скопление невзрачных кафе, магазинов и мотелей, расположенных вдоль холмов, по которым проходит граница. Там МЧС России установило около 30 палаток для оказания помощи пострадавшим и десятки автобусов для их быстрой эвакуации, но в воскресенье они казались мало востребованными. Все утро на месте наблюдалось больше работников службы спасения и таксистов, ищущих клиентов среди беженцев, чем эвакуированных.
У решетки стальных ворот, обозначающих границу, активисты в форме прокремлевского Общероссийского народного фронта, помогали пожилым людям с сумками и раздавали детям конфеты. Мужчинам призывного возраста запрещено покидать Донецкую и Луганскую народные республики, поэтому бо́льшая часть эвакуированных – люди очень молодые или пожилые. Они перебираются через границу по двое и по трое, многие сжимают в руках сумки и пластиковые пакеты, набитые наспех собранными вещами. Время от времени прибывают автобусы с эвакуированными, ненадолго заполняя парковку, после чего российские спасатели грузят беженцев в другие автобусы и везут во временное жилье в Таганрог. Там многих размещают в спортивном дворце города, и позднее отправляют на поездах в другие регионы России.
Беженцы, у которых есть друзья или родственники в Ростове и других близлежащих городах, остаются на замусоренной площади перед крошечной, полуразрушенной станцией в селе Авило-Успенка, прежде чем начать свое трудное путешествие дальше.
Некоторые из беженцев, с которыми побеседовал корреспондент The Moscow Times на пограничном переходе, были в замешательстве относительно того, почему их вообще эвакуировали. «Если честно, я не могу сказать толком ничего о том, что происходит на Донбассе», – говорит семнадцатилетний Станислав Вакарчук, уроженец города Шахтерска в Донецкой области, встречавший своего отца Ивана, который работает в России. «Говорят, что украинская армия начала обстрел, но в нашем городе все спокойно», – говорит Станислав.
Другие рассказали, что будут ждать на границе, пока не получат разрешения вернуться, и не поедут дальше в Россию. 63-летний пенсионер Георгий Иванович, назвавший только имя и отчество, сказал, что они с женой остановились в небольшом мотеле, надеясь при первой возможности вернуться в Донецк. «Я не знаю, какая ситуация в Донецке, но я не хочу здесь оставаться. – говорит он. – В Ростове у нас ничего нет».
В 100 километрах к югу в прибрежном поселке Красный Десант эвакуированных размещают в детских лагерях и санаториях. Когда корреспондент The Moscow Times туда прибыл, милиция немедленно оцепила здания и выдворила журналиста с места событий. У ворот одного из санаториев была заметна группа активистов «Молодой гвардии Единой России», приехавших из разных городов России.
«Нас привезли, чтобы помочь эвакуированным», – сказала одна из активисток, одетая в форменную футболку, бейсболку и шарф «Единой России». Активистка не назвала себя, только сообщив, что прилетела из Московской области. «Но сейчас мы просто ждем, что кто-то скажет, что нам делать», – добавила она, пожимая плечами.
