В России закончились очередные «выборы» — последние перед плебисцитом о доверии Владимиру Путину, назначенным на день 10-летия аннексии Крыма. Перемен голосование не принесло; например, региональные руководители получили «одобрение» в первом туре без единой проблемы. Оппозиция по традиции откликнулась волной отчаянных ламентаций и сообщила о манипуляциях и фальсификациях.
Конечно, сложно спорить с утверждением, что путинская система не будет демонтирована демократическим путем, – но, на мой взгляд, нынешняя российская оппозиция строит общую стратегию на двух ошибочных допущениях, резко снижающих ее шансы на участие в политических процессах в стране как в ближайшем, так и в отдаленном будущем.
Допущение первое
Практически вся риторика противников режима основана не только на осуждении ведущейся Кремлем агрессивной войны, но и на поддержке Украины, которой они желают победы. На мой взгляд, однако, восстановление территориальной целостности соседней страны может стать исключительно последствием, а не предпосылкой, перемен в самой России. Как в 1917–1918 гг. Финляндия и страны Балтии обрели независимость вследствие Октябрьского переворота, так и война в Украине имеет шанс закончиться после смены режима в Москве.
Поражение России, которого столь жаждут отечественные диссиденты, само по себе крайне маловероятное, не приведет к падению путинизма — скорее, только усилит имперские комплексы и фобии. Тотальная зацикленность на Украине отвлекает оппозиционеров от проблем, которые волнуют их потенциальный электорат в России, и радикально отдаляет их от тех тем, на которых должна быть сосредоточена любая оппозиция, если только она не хочет восприниматься как «пятая колонна», отражающая интересы внешних по отношению к российскому обществу сил.
Давно известно, что «Украина — не Россия», и украинская повестка дня — не российская повестка. Без каждодневного обращения к текущим российским темам у оппозиции нет ни единого шанса превратиться во влиятельную политическую силу внутри России. Я понимаю, насколько её представители хотят выглядеть «хорошими русскими», живя в Европе, но такая цель никак не связана с реальной политической деятельностью в собственной стране.
Допущение второе
«Внутренняя» риторика оппозиции основана прежде всего на непримиримости к «пособникам режима»: составляются списки тех, кто должен быть подвергнут дополнительным санкциям; изрыгаются проклятия в адрес коррупционеров; раздаются обещания о неизбежных люстрациях. Но в России насчитывается более 900 тыс. сотрудников МВД и ФСБ и как минимум 750 тыс. прочих силовиков; не менее 80 тыс. человек занято в судебной системе; также имеются около 1,4 млн чиновников и миллионы людей, непосредственно зависящих от окологосударственного бизнеса.
Я не могу представить себе, каким образом может быть произведена «чистка» силовиков и коррупционеров, которую прямо или косвенно заявляет свой целью российская оппозиция. Более того: многие успешные примеры демонтажа авторитарных и репрессивных режимов — от Испании до ЮАР и от Греции до Южной Кореи — предполагали не массовые чистки, а, напротив, примирение ранее полярных политических сил (денацификация и дефашизация, об аналогах которых мечтает оппозиция, имели место только в странах, переходивших под внешнее управление, чего в российском случае не предвидится).
Поэтому мне кажется совершенно необходимым выработка программы преодоления путинской системы на основе минимального наказания ее функционеров, сохранения накопленной за последние четверть века собственности, отказа от массовой люстрации и широкой амнистии по крайней мере за экономические злоупотребления. Как говорит один мой добрый знакомый, «быть современником — значит быть соучастником», а от всех современников избавиться невозможно. Упражняясь в ненависти к функционерам путинской системы, можно лишь укрепить их желание до последнего стоять на страже существующего в России режима, замедляя или даже торпедируя перемены.
Программа консолидации
Более десяти лет назад, когда многие коллеги упражнялись в предсказаниях скорого разрушения россйиской диктатуры, я уверенно утверждал, что как минимум до 2024 г. на перемены в России рассчитывать не приходится. На мой взгляд, за эти годы российская оппозиция с её повышающимся градусом гротескности сделала куда больше для консолидации режима, чем для его разрушения, — но наступает время, когда по целом ряду причин (геронтологических, экономических и геополитических) система вынуждена будет переформатироваться.
Надеяться, что методы агитации и пропаганды, которые не приносили оппозиционным силам на протяжении четверти века ничего, кроме всё бóльших маргинализации и забвения, могут принести результаты, было бы предельно наивно. Если противники режима хотят играть в жизни страны хоть какую-то роль, им стоит начать обращаться к населению с насущными темами; больше изучать российские реалии, чем коридоры европейских органов власти; предлагать программы развития, в которых найдется место если не всем, то почти всем нынешним жителям России.
Путинской программе стравливания разных частей российского общества пора противопоставить программу консолидации. Иначе «выборы», подобные только что прошедшим, будут определять отечественные реалии ещё долгие десятилетия.
